«У нас есть язык, на котором мы можем и сейчас писать все, что пожелаем, и можем разговаривать на нем, если только захотим», – так утверждал Элиэзер Бен-Иегуда в XIX веке, и этой фразой можно охарактеризовать «языковые войны» в узком понимании и культурные в широком, разворачивавшиеся на протяжении истории Израиля.
Бен-Иегуда и его последователи считали, что в евреи в будущем еврейском государстве должны говорить на одном языке, и язык этот, несомненно, иврит — язык Торы и предков. Для этого они его модернизировали, хотя точнее будет сказать, изобретали заново, ведь в Священных писаниях не найдешь слов «электричество» и «пароход». Переучивание еврейских жителей тогдашней Палестины на иврит было сложным и шло со скрипом по разным причинам. С одной стороны, не хватало слов, а с другой, в ультраортодоксальной общине категорически запрещали говорить на иврите на бытовые темы, чтобы «не осквернять» священный язык.
Очень мало людей было готово говорить на иврите в повседневной жизни. Ситуация сложилась довольно парадоксальная: практически все еврейские литераторы, активисты и журналисты, писавшие на иврите, не верили в то, что он способен стать полноценным разговорным языком. Даже после 20 лет деятельности Э. Бен-Иегуды на весь Иерусалим было всего десять ивритоговорящих семей. В начале XX века внутри небольшого круга распространителей разговорного иврита была популярна шутка, что жена Бен-Иегуды обещает испечь пирог в честь еще одной еврейской семьи, члены которой пообещают говорить на иврите хотя бы у себя дома.
Однако постепенно процесс возрождения и распространения иврита захватывал все более широкие слои еврейского населения будущего государства. В Палестину прибывали представители еврейской интеллигенции – журналисты, преподаватели, писатели – и загорались идеями Бен-Иегуды, становясь, так сказать, инфлюенсерами молодого языка. Но одновременно с ними приезжали также евреи из Восточной Европы, говорившие на идиш, и тогда наступил еще один виток «войны языков».
Идиш запрещали и всячески вытесняли как законодательно, так и на гражданском уровне. Порою абсурдными недемократическими способами, Меир Дизенгоф, первый мэр Тель-Авива, как-то сделал публичный выговор инженеру, представлявшему свое изобретение широкой публике на идише, «жаргоне», как тогда его называли. Молодые евреи приходили в места, где проводились культурные и образовательные мероприятия на идиш, и прерывали выступающих криками из зала…
Время шло, в Израиле была провозглашена независимость, и молодое государство, принимавшее репатриантов из самых разных стран, нуждалось в объединяющих идеях. Политика «плавильного котла» и новые законы, призванные уничтожить «галут» или местечковость, коснулись всех сфер жизни, включая язык, культуру и театр, в частности.
Совет по цензуре при МВД запретил все местные труппы, игравшие на идише. Выступать на идиш можно было только иностранным гастролерам и лишь в специальных лагерях для репатриантов и центрах абсорбции. Спектакли на идиш срывались как обычными гражданами, так и полицией. Например, государство запретило частный театр им. Гольдфадена в Тель-Авиве. Труппа продолжала играть несмотря на запрет, и тогда полиция разогнала спектакль и пригрозила арестовать актеров. В общем, борьба с идишем велась по всем фронтам, и ее результат оказался для языка крайне печальным.
В наше время, к счастью, иврит уже не требуется укреплять агрессивными методами, мультикультурность в Израиле только приветствуется, и каждый может самовыражаться через искусство на любом удобном ему языке.
Для всех, кто хочет услышать родной сердцу «маме-лошн», сегодня существует театр «Идишпиль». У него богатый репертуар спектаклей разных жанров на разные темы, где любой найдет постановку себе по вкусу. И даже о той самой «войне языков» через призму личных отношений можно узнать из спектакля «Путешествие в глубины идиш».
Это современная музыкальная постановка, погружающая нас в мир прошлого. Её действие происходит в 1950-х годах, когда идиш на израильской сцене был запрещен. Режиссер Йонатан Эстеркин смог поставить действительно душевный спектакль, а живая музыка только усиливает это ощущение. В ролях Хен Лакс для которой эта история можно сказать автобиографическая, и Натан Эхт.
Для Хен Лакс, оперной певицы, которая выросла в кибуце, идиш очень важен как часть воспоминаний о семье. Она помнит рассказы своего деда – актера, комика и певца, который познакомил ее с волшебным миром языка и культуры идиш. Он продолжал говорить на идиш, несмотря на запреты. И теперь, спустя много лет, Хен вспоминает своего деда и, рассказывая о нем, возвращает к жизни утраченный язык и культуру.
Но если вы не успеваете на эту небольшую премьеру – не беда, репертуар театра богат спектаклями на любой вкус. Практически все они идут на идиш в сопровождении субтитров на русском языке и иврите.
Ознакомиться с репертуаром театра по городам и заказать билеты, в том числе и на русском языке, можно в кассе «BRAVO»: