В эти дни идет мировая премьера новых эпизодов шпионского сериала от Epix «Berlin Station» («Берлинский отдел» или «Берлинская резидентура» с многообещающей оценкой 7,6 на IMDB), в Израиле сериал можно увидеть на Селкoм TV. Сюжет сериала лихо закрутился вокруг темы борьбы агентов ЦРУ с российским вмешательством. В Израиле шоу вызвало особенный интерес, ведь в роли главного русского злодея мы увидели нашего Ади Кветнера. В этом специальном интервью актер рассказал о том, как работал в театре билетером, об отношении к образу русских в кино, о роли смертоносного коммандос и о своей мечте, которая стала очевидной на международных съемках.
Справка: Ади Кветнер родился в Советском Союзе в 1987 году в творческой семье, переехавшей в Израиль. Его отец Роман стал одним из основателей театра «Гешер», а мать Лаура выступала в составе Израильского филармонического оркестра. Ади изучал актерское мастерство в школе «Ниссан Натив». Он быстро получил роли в театре, а через несколько лет стал ведущим телешоу «Ангар 9» на 9 канале. Актер сыграл в нескольких популярных телевизионных сериалах, международных проектах и большом кино, включая фильмы «Голем», «Заложники», «No-One». В 3 сезоне «Berlin Station» Кветнер играет русского коммандос Родиона Волкова.
Вы любите давать интервью?
Смотря на какие темы (смеется). Вообще да. Мне нравится отвечать на вопросы.
Вы из актерской семьи. То, что станете актером, было очевидно с самого начала?
Мне это было понятно с 5 класса. Я ходил в драматический кружок, и родители были «за». Они объясняли, что это не простая профессия, что будет не легко. Я знал, куда иду, и чувствовал, что это правильно.
Наверное, в детстве много времени проводили в театре?
Да. Настолько, что с 14 до 17 лет даже работал там билетером. Смотрел спектакли по 50 раз.
У вас есть роль мечты?
Есть. Но связана она не с театром. Многие хотят исполнить драматическую роль, сыграть сложный характер. А я всегда мечтал стать героем американского боевика типа «Терминатора» и фильмов, на которых вырос.
А какой ваш любимый боевик?
Ответ будет быстрый: это «Пятый элемент».
Значит, сериальные боевики вы тоже смотрите с удовольствием?
На самом деле нет. Мои вкусы относительно кино и сериалов отличаются. Часто создатели сериалов однобоко используют жанр, забывая о том, что помимо динамики должна быть еще какая-то интересная история, способная держать зрителя в напряжении. В «Berlin Station» все не так: там сюжет небанальный, запутанный и действительно интересный.
Кстати, о «Berlin Station». Вы играли в совершенно разных проектах: израильских, русских, американских. Есть какие-то кардинальные отличия в работе над такими ролями?
Многое зависит от языка. Большую часть жизни я говорю на иврите. Конечно, на нем мне работать проще всего. «Berlin Station» очень интересный проект. Мой персонаж разговаривает на русском, но все переговоры и общение на съемочной площадке происходили на английском. Да и подход там полностью американский. Я играю русского, но такого, каким его видят американские глаза. И я лично очень не люблю, как обычно показывают русских. Это всегда выглядит странно: кривая ухмылка, сердитое лицо и речь, абсолютно не свойственная русскому человеку. Поэтому для меня было крайне важно преподнести свой образ правильно.
Сами как оцениваете: получилось?
Думаю да. К тому же это начало воплощения моей мечты о герое боевика. Роль Родиона – сплошной экшн. Несмотря на то, что характер Волкова не самый приятный, я старался не падать в клише. Я искал в себе те вещи, в которые верит этот человек. А верит он в свою страну. В слове «патриотизм» мне слышится что-то агрессивное. Скорее, я хотел найти и показать не фанатичную, а искреннюю любовь к родине.
А как вы попали в «Berlin Station»?
В Лондоне у меня есть менеджер, с которым мы поддерживаем общение уже 7 лет, в течение которых я получаю от него информацию о разных аудишн (кинопробах — прим. автора). Когда начались поиски актеров в «Berlin Station», он предложим мне пройти пробы на маленькую роль – там была буквально одна реплика. Я поставил камеру, произнес эту реплику и отправил запись. Через два дня мне пришло приглашение на аудишн более крупной роли – Родиона Волкова. Так и подоспел этот интернациональный образ.
Родион Волков – отрицательный персонаж. Интересно играть вот такого человека?
Это моя первая отрицательная роль, и могу сказать: да, интересно. Почему? Потому что, по-моему, это ближе к жизни. Большинство положительных героев – они абсолютно хорошие люди, сражающиеся за правду. Всем всегда все о них понятно. У отрицательных героев происходит то же самое. Просто мы смотрим на них с точки зрения антиподов. А ведь эти персонажи не думают, что они негодяи. У них своя правда, и они с ней живут. В такой правде есть нечто беспощадное, разрушительное. И это очень по-человечески. Каждый когда-то подобное переживает. А сколько существует положительных героев, которые оказываются почти отрицательными. Конечно, это интересно играть.
Что почувствовали, когда увидели себя на экране?
Когда видишь себя на экране, невозможно не быть самокритичным. Я не только актер – я еще режиссер и монтажер. И к оценке результата я подхожу с нескольких разных точек зрения. Хотя всегда пытаюсь смотреть адекватно. Не всегда то, что ты себе представляешь, оказывается таковым после монтажа. Как актер я стараюсь не включать режиссерское видение. Выполняя исключительно актерскую работу, невозможно увидеть всю картину целиком. Это нормально.
Какой момент со съемок был самым ярким?
Половину эпизодов еще не показали, поэтому о моментах оттуда я вам не расскажу (смеется). Но есть одна история. Первая сцена моего персонажа – это монолог, который я произношу перед солдатами. В оригинальном сценарии ничего такого не было. И вот, когда шли съемки уже 7 эпизода, ко мне подошел режиссер и сообщил, что мне добавили монолог. Я получил его на двух страницах. На русском языке. Вот это был стресс. Я разговариваю на русском с родителями, но почти не импровизирую на нем. К съемкам я готовился долго и серьезно. Сцену мы снимали полдня. «Berlin Station» большой интернациональный продукт, и я очень волновался, хотел, чтобы вышло хорошо. Я читал монолог несколько раз, и в конце одного из дублей режиссер сказал: «Это было лучшее, что ты сделал». Сложно передать значение этого момента. Даже если бы я услышал просто «Нормально», я бы обрадовался. Но то, что режиссер подошел ко мне специально, чтобы сделать комплимент именно за эту вещь, которая так сильно меня волновала, — было не до слез, но почти.
Последний вопрос будет философским. О чем вы мечтаете?
Я понял это во время работы над «Berlin Station». Съемки длились 4 месяца. В течение всего этого периода я постоянно летал туда на 2-4 дня, потом обратно на неделю, снова туда… Такой проект был моей мечтой. Процесс съемок очень быстрый, интенсивный, наполненный переживаниями. И когда мечта становится реальностью, ты проживаешь все эти моменты и понимаешь, что помимо твоих представлений есть кое-что, о чем ты не догадывался. Я вдруг понял, что в такой работе много одиночества. В конце съемочного дня возвращаешься в номер, ложишься в постель и остаешься наедине с четырьмя стенами. А ведь некоторые актеры уехали из дома на все 4 месяца. Это помогло мне осознать, что карьера – хорошая цель, но главное, к чему нужно стремиться – сохранить на пути к большему теплоту семейной жизни.
