Впервые за много лет театр «Гешер» представляет спектакль на двух языках. «Васса» — постановка режиссера Наташи Манор. В прошлом сезоне актеры играли на русском языке, а в нынешнем тем же составом перешли на иврит
На спектакли театра «Гешер», поставленные по пьесам русского и советского классического репертуара, приходят совсем молодые люди. Причем, если присмотреться и прислушаться перед началом или в антракте, становится понятно, что это не дети репатриантов, выросшие в Израиле — это коренные израильтяне. Поколение next, шагнувшее далеко вперед, знающее многое, что их родителям неведомо, идут на Чехова, Эрдмана и Горького. Наташа Манор считает, что в этом нет ничего удивительного.
— После спектаклей часто проводятся встречи актеров и режиссеров с публикой. На эти вечера с удовольствием приходит молодежь, которой интересно живое общение. Зрители говорят о своих впечатлениях, всегда много неожиданных вопросов , на которые мы ищем ответы вместе с теми, кто их задает. Старшее поколение утверждает, что молодежь сейчас не такая, как прежде. Конечно, не такая, но не менее пытливая, искренняя. Молодые люди понимают, что проблемы, которые возникают у них, существовали всегда. А ключ к решению может дать талантливый автор, представляющий огромную драматургическую школу, культурную традицию, которой следует «Гешер». И тогда зритель идет еще на один спектакль, и еще на один…
Когда стало известно, что Наташа Манор решила поставить «Вассу» и сыграть главную роль, это вызвало некоторое недоумение. Режиссерский дебют – и Горький, писатель непростой, спорный. Даже наши бывшие соотечественники ассоциируют его с «партийной литературой», а слова «буревестник революции» если и произносятся, то непременно иронически. Что уж говорить об израильтянах, самые продвинутые из которых слышали о пьесе «На дне», где все мрачно, беспросветно и бесконечно далеко. Стоит ли ворошить прошлое и выводить на сцену героев-призраков? Наташа уверена, что, во-первых, «Васса Железнова» — одна из лучших пьес мирового репертуара, а во-вторых, она сегодня близка и понятна зрителю.
— Рождение спектакля не было неожиданным, сиюминутным. Мне всегда хотелось сыграть Вассу, но не получалось. Я много раз перечитывала пьесу и думала: какой замечательный текст написал Горький! Если опустить какие-то архаизмы, «Васса» написана очень современным языком. Я давно предлагала Евгению Михайловичу Арье сделать этот спектакль, но режиссер должен зажигаться материалом, как мы говорим, прикуриваться. А меня это очень заинтересовало, и появилась мысль поставить «Вассу» самой.
Как часто бывает, окончательно решиться на постановку помог случай. Ко мне обратилась девочка, которая хотела показаться в театре «Гешер», и мы с ней подготовили несколько сцен из «Вассы». Когда мы репетировали, я почувствовала, что образ Вассы очень близок мне, и подумала, что он созвучен не только мне одной. Если попытаться коротко объяснить, о чем пьеса, первое, что приходит в голову – благими намерениями вымощена дорога в ад. Мы живем и думаем, что все делаем хорошо, правильно. Конечно, иногда нужно идти на компромисс, но это жизнь, говорим мы себе, иногда приходится поступаться принципами. И вдруг, всегда неожиданно, наступает день прозрения.
Спектакль, который поставила Наташа Манор, создан по разным вариантам пьесы Горького. За основу взяли редакцию 1935 года, но отдельные фразы Наташа выписала из первого варианта и рассказов Горького. Режиссер считает, что они нужны для более точной характеристики героев. У Наташи Манор свое четкое видение персонажей, но она доверяет своим актерам, образам, которые они создают.
— Я говорила актерам: «Попробуйте на репетициях этот текст, если вы почувствуете, что хотите сказать именно так — используйте». Мы ничем не противоречим Горькому, ведь важнее сохранить суть. Это была ювелирная работа, и делали мы ее все вместе.
На русском языке «Вассу» сыграли около 20 раз, публика, среди которой было много молодых, выросших в Израиле, но говорящих по-русски, нашу работу принимала замечательно. Молодежь не очень представляла, кто такой Горький, и, не обремененная штампами, реагировала на происходящее на сцене живо и непосредственно. Но впереди была большая работа – перевод спектакля на иврит.
— Переводить уже готовый спектакль на другой язык очень трудно. Сложности разные, у каждого свои. Например, Люсе Дубинчик приходилось больше работать над русским текстом, поскольку она ивритоязычная актриса. А Коля Туберовский и Настя Цветаева должны были впервые сыграть на иврите .Но я точно знаю, что «Вассу» нужно было перевести,эта пьеса необходима сейчас. Дело в том, что в последнее время театры проявляют большой интерес к образам мощных персонажей — сильных женщин. Видимо, в воздухе носится какая-то потребность в них. Возьмем классическую пьесу «Миреле Эфрат». Вначале ее на русском языке поставил Миша Теплицкий, теперь она вошла в репертуар «Габимы».
«Вассу» переводил молодой переводчик Алон Маркус. Это одна из его первых работ, и к ней относятся по-разному. Текст на иврите нужно было делать быстро, наверное, он мог быть лучше. Но для меня авторитетом является Рои Хен – он сказал, что все замечательно. Алон перевел пьесу на хороший литературный иврит, что для меня очень важно. Я не хотела получить слишком современный язык, с неологизмами и сленгом. Классический русский текст, написанный Горьким, передается адекватным ивритом.
Сюжет «Вассы» достаточно интересный и увлекательный, и театр не хочет заманивать зрителя фокусами, осовременивая язык. Более того, кое-кто упрекнул Наташу, что некоторые слова звучат не так, как мы привыкли говорить. Но на самом деле правы переводчик и актеры. Так что спектакль «Васса» выполняет и некую просветительскую функцию, чем Наташа Манор даже гордится.
— Работа над «Вассой» продолжается, в том числе и правка текста. Меня радует, что спектакль по-прежнему живой, еще нет автоматизма, заигранности, которые неизбежно появляются, если вещь идет много лет. На каждом спектакле мы, словно впервые, прыгаем в незнакомую воду и внимательно следим, как принимает публика. Нужно сказать, что «Васса» на иврите иногда вызывает другие реакции, по сравнению с русским вариантом. Например, мы, создавая спектакль, изначально пытались найти в нем какие-то комедийные моменты. Не искусственно вводили, а шли от текста пьесы, от ситуации. Это есть у Горького — он описывает жизнь, в которой обязательно даже в самых драматических ситуациях проскальзывает смешное. Русскоязычная публика, над которой, наверное, довлеет название спектакля, имя драматурга, реагировала более сдержанно. Израильский зритель в этом смысле свободен, он не знает, что ему представляют тяжелую драму, видит только то, что происходит на сцене, и смеется. Мне очень нравится такое взаимодействие с залом, оно другое, по-своему интересное, не хуже и не лучше, просто иное.
Наташа Манор поставила первый акт «Вассы» и показала его Евгению Арье, гендиректору театра Лене Крейндлиной, заведующему литературной частью Рои Хену. Но прежде чем состоялась премьера, Наташа смогла собрать команду, которая поверила в нее, что удается не каждому режиссеру, даже опытному и маститому.
— «Вассу» нужно было поставить быстро. Меня спросили: «Успеешь?» Я понимала, если скажу, что не уверена, то все уйдет в песок, спектакля не будет. Соглашаясь на постановку, я заранее предвидела издержки. У меня были только заявки на хорошие актерские работы, но не было ни художника, ни композитора… Я не знала, во что ввязываюсь, и за полтора месяца мы сделали невозможное. Я приехала к замечательному композитору Славе Ганелину и прочитала ему пьесу, одна за всех персонажей. Слава сказал, что все понял, и написал музыку, ганелинскую музыку. Если я соберусь ставить еще один спектакль, он будет создаваться не в таком пожарном порядке.
Рассказывая о спектакле, Наташа постоянно возвращается к своим актерам. Вначале они работали по-товарищески, не рассчитывая получить главные и другие роли, просто помогали Наташе. С самого начала рядом с ней были актрисы «Гешера» Светлана Демидова и Люся Дубинчик, Андрей Кашкер, который мучительно выкраивал время из напряженного графика в «Идишпиле». Наташа благодарна всем не только за отданное время, но и за степень включенности и желание, чтобы спектакль состоялся.
— Нам хотелось принять участие в неожиданном и очень интересном деле. Наш азарт напоминал студенчество, студийную обстановку, когда каждый считает, что создает лучший в мире спектакль. Это была не работа – эксперимент, который неизвестно чем закончится. Театр – не колбасная фабрика, никогда не знаешь, вызовет спектакль отклик зрителей или не вызовет, нужно это кому-то или нет. Я никогда не расскажу, какие сомнения меня терзали, но рядом были мои актеры. Они собрались не сразу, если Света, Люся и Андрей – абсолютное попадание в персонаж, то остальных искали. Я говорила девочкам, играющим дочерей: «У вас нет папы!». И наконец буквально за две недели до премьеры появился Коля Туберовский, замечательный актер с бархатным баритоном. Мы не были знакомы, но, поговорив с Колей сорок минут, я поняла, что это наш человек. Случайно к нам попала Юля Тагиль, ее привела Люся Дубинчик. Мне была нужна партнерша, которая сможет сыграть жесткий характер, молодую Вассу, ей оказалась Юля. Это удача – совпадение внутренних качеств актрисы и ее персонажа.
Поставить спектакль и сыграть в нем главную роль очень трудно. Наташу огорчает, что она не может посмотреть на свою работу со стороны, приходится жить внутри созданного ею мира и надеяться, что этот мир живой. Теперь миров два – на русском и на иврите, да и главные героини, которых играет Наташа, тоже не двойники.
— Это только со стороны кажется, что спектакль просто переводится на другой язык. Но герои становятся иными, какие-то качества усиливаются, высвечиваются новые грани характеров. Кровеносные сосуды спектакля должны прорасти вновь, по другим стволам. На иврите моя Васса суше и жестче, у нее больше внутренних переживаний, чем внешних проявлений. Это не значит, что они не читаются залом, я слышу, публика понимает мою героиню, понимает нас. Собственно, мы и добивались понимания, сочувствия – со-чувствия. И если наши усилия оправдались, значит, мы идем правильно.
Римма Осипенко