Эмма Орбах, выпускница Оксфорда (Oxford), уже 18 лет проживает в землянке на поле на западе Уэльса (Wales), в 15 мин. ходьбы от ближайшей дороги. Дочка богатого музыканта и мать троих детей предпочла стать хоббитом и строить рай в шалаше, нежели жить в комфорте в черте города.
Что же заставило Орбах стать отшельником, живущим на отшибе? Быть может, это последствия строгого воспитания? Или акт протеста против цивилизации? Как оказалось, ни то ни другое.
Орбах живет в довольно жестких условиях, без электричества и проточной воды. У нее нет ни освещения, ни телевизора или радио, ни раковины, ни туалета. Кто-то погружен в думы о том, как расплатиться по ипотеке и выкроить денег на новые гаджеты, чтобы якобы упростить свою жизнь, тогда как их соседка Орбах на нижней части склона горы Карнигли в Пембрукшире (Mount Carningli, Pembrokeshire) повернула время вспять, чтобы оказаться в условиях средневековья.
Ее бывший муж, историк архитектуры Джулиан (Julian), и их взрослые дети ныне живут в обычных городских домах. Орбах же каждый день таскает воду из ручья, рубит дрова, выращивает овощи и ухаживает за семью курами, тремя козами, двумя лошадьми и двумя кошками, чтобы под вечер вернуться в свое ‘необыкновенное’ жилище, вырытое прямо в земле.
Ее гости отметили, что запах внутри землянки оставляет желать лучшего. На это Эмма пояснила: ‘В основном, это из-за смеси грязи с лошадиным дерьмом. Стены сделаны из соломы, покрытой штукатуркой по моему секретному рецепту. Лошадиный помет делает смесь по-настоящему гладкой. Мне доставило удовольствие намешивать ее голыми руками; правда, пока не высохнет, пахнет она дай бог’. Эмма признается, что конский навоз тревожит ее легкие куда меньше, чем, к примеру, тот же запах лосьона после бритья. Она говорит: «Все, что природного происхождения, меня не беспокоит, а вот люди наносят на себя всякие мерзости».
В годы юности родители отправили Эмму в одну из самых дорогих школ-интернатов в стране, где она училась вместе с двумя дочками иностранных президентов. Она получила ученую степень по китайскому языку, и перед ней были открыты все дороги. Что же заставило Орбах стать отшельником, живущим на отшибе? Быть может, это последствия строгого воспитания? Или акт протеста против цивилизации? Как оказалось, ни то ни другое.
Орбах признается, что у нее было «довольно эксцентричное» детство, где большое внимание уделялось музыке. После смерти ее отца мать работала библиотекарем в художественном училище в деревне. Сейчас матери 82 года, и она до сих пор живет в сельской местности. Орбах говорит: «Будучи детьми, нам прививали любовь к земным вещам. Я, как правило, гуляла на полях. Я всегда любила цветы и природу. Мой брат и я иногда ели, сидя на деревьях. Это была идиллия. У меня была настоящая свобода».
Сегодня все в жизни Эммы делает ее счастливой. Просыпаясь в лесу, она любуется красивыми деревьями; по вечерам она созерцает звезды и луну – и это роднит ее с природой. Она выбрала землянку, потому что хочет наносить земле как можно меньший ущерб. Ее туалет на небольшой полянке в лесу – это большой деревянный ящик с сидушкой, куда идут скошенная трава, опилки и любые отходы жизнедеятельности человека. Все это превращается в компост. Орбах говорит: «Канализационная система – это просто способ не нести ответственность за свои отходы».
Ее небольшая оловянная ванна также находится вне землянки. Эмма поставила ванну так, чтобы под ней можно было разжечь огонь. Она просто наполняет ее водой из ручья, устраивает костер и ждет около двух часов, пока вода не нагреется. Орбах принимает ванну раз в месяц, плюсом один-два раза моется в речке, если чувствует, что от нее разит за версту, пишет Peoples.ru.
На самом деле, Джулиан и Эмма начинали как хиппи в 1990-х. Вместе с детьми они переехали в здание бывшего зернохранилища на ферме, где была проточная вода и генератор. Но женщине показалось этого недостаточно. Она построила первую землянку в 1999-м и переселилась туда в январе 2000-го.
Муж не смог перенести такого единения с природой, и пара распалась. Теперь уже взрослые дети Орбах живут в Брайтоне (Brighton), Лондоне (London) и Бристоле (Bristol), хотя по-прежнему изредка навещают мать.
Сегодня у Эммы осталась только одна проблема: она до конца не может отказаться от денег, т.к. ей приходится платить муниципальный налог.